владимир ленин и советская мемориальная индустрия

Современные россияне продолжают жить при визуальном господстве советского в городском пространстве, где коммунистические символы, памятники и топонимы повсеместны. Сегодня в Москве все еще можно найти более ста памятников Ленину и сотни мемориальных досок, увековечивающих буквально каждый шаг, сделанный одним из лидеров революции 1917 года. Нет нужды говорить, что эти объекты нынешними властями никак критически не осмысляются.

Увековечивание Владимира Ленина в советском искусстве было классической модернистской кампанией, которая служит отличной иллюстрацией того, как монументальное искусство и память могут быть превращены в товар [ 1 ] 1. Теоретическая база для анализа этого явления была сформулирована и введена в западную академическую среду только в 1960-х. Память как товар рассматривалась Андреасом Гюйссеном (см.: Huyssen, Andreas. Twilight Memories: Marking Time in a Culture of Amnesia. Лондон, 1995). . Если культ Ленина был тщательно изучен, то почти ничего не было сказано о тиражировании/статуй Ленина и их распространении по странам Восточного блока [ 2 ] 2. Тумаркин Н. Ленин жив!: Культ Ленина в Советской России / Н. Тумаркин; Науч. ред. А. Ф. Белоусов; Пер. с англ. С. Л. Сухарева.— СПб.: Гуманит. агентство «Академ. проект», 1997 .— 285 с.; Ennker, Bruno. Die Anfänge des Leninkults in der Sowjetunion. Köln, Wien, 1997. . Институциональную историю самой мощной акции памяти в Европе — распространению визуальной символики коммунизма — еще только предстоит написать [ 3 ] 3. За исключением примера изучения латвийского художественного производства, выполненного Сергеем Круком (Sergei Kruk. Profit rather than politics: the production of Lenin monuments in Soviet Latvia. Social Semiotics. 20:3. (2010): 247−276). .

В этой статье я рассмотрю пути производства и распределения памятников Ленину в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике (РСФСР) и поразмышляю об их роли в современных общественных пространствах. Я проанализирую, во-первых, методику производства скульптур, во-вторых, создание сети ритуалов и традиций вокруг этих памятников, и, наконец, подведу итоги кампании увековечивания Ленина в постсоветской России.

Основы формирования культа были заложены еще до смерти Ленина. Например, первую музейную мемориальную ленинскую коллекцию, включавшую картины, фотографии, частные письма и т. д., планировали выставить в мае 1923 года, когда Ленин был уже смертельно болен [ 4 ] 4. Больше об Институте Ленина см: Мосолов В. Г. ИМЭЛ — цитадель партийной ортодоксии: из истории Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, 1921−1956 гг. М.: Новый хронограф, 2010, С. 107−184. О первом проекте Музея Ленина: Музей Владимира Ильича, Правда, 23 августа 1923. — с. 3. . Когда он умер 21 января 1924, не было никакого промедления или растерянности в инициации коммеморативных ритуалов. Сразу же была создана Комиссия ЦИК СССР по увековечению памяти В. И. Ульянова-Ленина для организации похорон Ленина, а также для обеспечения должных памятных мероприятий [ 5 ] 5. Шефов А. Н. Лениниана в советском изобразительном искусстве / А. Н. Шефов. — Москва. — 1986. — С. 82−89. .

Уже спустя два дня власти Петрограда решили переименовать город в Ленинград и возвести памятник. Через пять дней постановили построить склеп и несколько памятников в крупнейших советских городах. Через шесть дней власти Москвы начали кампанию по сбору средств на возведение «величайшего памятника нашему вождю» [ 6 ] 6. Художественная жизнь Советской России 1917−1932: события факты, комментарии. Сб. материалов и документов — М.: Галарт, 2010. С. 170−172. . Эти инициативы возникали параллельно другим памятным и пропагандистским мерам, таким, как решение о публикации полного собрания сочинений Ленина, организации уголков Ленина на заводах, а также домов и фондов Ленина и т. д. В мае 1924 года спустя лишь четыре месяца после смерти Ленина открылся первый посвященный ему музей [ 7 ] 7. О ранней истории строительства музеев Ленина см.: Розанов Е. Г. Архитектура музеев В. И. Ленина / Е. Г. Розанов, В. И. Ревякин. — Москва: Стройиздат, 1986. — С. 7−25. .

Книга «О памятнике Ленину» также вышла вскоре после его смерти. Один из ее авторов, дипломат Леонид Красин, предложил построить мавзолей, наметив общий дизайн склепа, а также всемерно способствовать реалистически точной передачи облика Ленина в художественных произведениях для отображения прижизненного очарования покойного лидера [ 8 ] 8. О памятнике Ленину: Сборник статей Л. Красина, Э. Голлербаха, И. Фомина [и др.] / Графика С. Виндберга и М. Ушакова-Подскочина; Ред. Э. Голлербаха. — Москва: Гос. изд-во, 1924. — 122 с.; Художественная жизнь Советской России 1917−1932: события факты, комментарии. Сб. материалов и документов — М.: Галарт, 2010. — С. 173−176. . Вскоре изображение вождя действительно приобрело научную точность и систематичность. В то время считалось, что соблюдение двух принципов обеспечивает высшее качество монументального портрета усопшего: люди, лично знавшие Ленина, должны были консультировать художников, а художники — писать по фотографиям.

Выполнение первых же художественных заказов показало, что портреты Ленина не обладали достаточным документальным сходством. Тогда, в июне 1924 года, спустя полгода после смерти Ленина, ЦИК выпустил декрет «О порядке воспроизведения и распространения бюстов, барельефов, картин и т. п. с изображениями В. И. Ленина». Помимо центральной комиссии по увековечению памяти В. И. Ульянова-Ленина, которая должна была надзирать за качеством исполнения потретов, были открыты и местные отделения надзора в Ленинграде, на Украине и в Закавказье [ 9 ] 9. Художественная жизнь Советской России 1917−1932: события факты, комментарии. Сб. материалов и документов — М.: Галарт, 2010. — С. 191−192. . Наряду с выполнением цензурных функций, каждая комиссия должна была иметь в своем составе члена, лично знавшего Ленина. Традиция приглашать людей, знакомых с ним или даже видевших его хоть раз, для консультаций скульпторов и живописцев сохранялась десятилетиями.

Как выглядели такие консультации, можно узнать по отрывку из стенограммы совещания о сооружении памятника Ленину в его родном Ульяновске известным скульптором Матвеем Манизером в конце 1930-х годов. Для этой работы скульптора консультировала жена Ленина Надежда Крупская. Глядя на эскиз скульптурного портрета, она сказала: «[Здесь у него] Надменное лицо. Сама фигура правильная. [А вот] Лицо должно быть больше взволнованно. Когда он стоит перед рабочими у него лицо больше взволнованно, он убеждает их. Совсем другое выражение у него, когда он говорит с политическими противниками» [ 10 ] 10. Стенограмма совещания по вопросу обсуждения эскиза памятника В. И. Ленину в г. Ульяновске. 5 марта 1938. Российский государственный архив литературы и искусства, Москва. Ф. 962. Оп. 3, ед. хр. 422. Л. 26. .

Реализм был важен в изображении физического облика Ленина, а в его позе или одежде была важна аллегория. Вот как местный ульяновский функционер описывал общую концепцию памятника: «У нас были такие разговоры на счет проекта памятника, что слишком много ветра вокруг него. Но ведь вся жизнь Ленина проходила так, что он всегда стоял против буйного ветра» [ 11 ] 11. Стенограмма совещания по вопросу обсуждения эскиза памятника В. И. Ленину в г. Ульяновске. 5 марта 1938. Российский государственный архив литературы и искусства, Москва. Ф. 962. Оп. 3, ед. хр. 422. Л. 22. .

Упомянутый памятник следующие 30 лет несколько раз копировали: сначала он был установлен в Ульяновске, затем, слегка измененный, в Москве в 1960 году и в Одессе в 1967 году. Последний был посвящен столетию со дня рождения Ленина.

Некоторых художников, например Ивана Шадра и Сергея Меркурова, пригласили к смертному одру Ленина, чтобы запечатлеть успошего с натуры. Однако вполне понятно, что именно фотографии стали куда более популярным источником для художественных изображений Ленина. В 1927 году появился фотоальбом под названием «Ленин. Альбом. Сто фотографических снимков» [ 12 ] 12. Гольцев В. В. Ленин. Альбом. Сто фотографических снимков / В. В. Гольцев. Москва. — 1927. -16 с. с подписями на французском и русском языках, который стал одним из источников для художников.

В конце 1930-х эволюция образа Ленина на некоторое время была приостановлена. Из-за быстрого распространения культа Сталина больше не публиковались новые фотоальбомы или материалы, которые побуждали бы к стилистическим изменениям. Был издан лишь один альбом с избранными произведениями искусства, изображающими Ленина, что заметно сократило количество визуальных источников для художников [ 13 ] 13. Рабинович И. С. Ленин в изобразительном искусстве / И. С. Рабинович. — Москва, Ленинград, 1939. — 124 с. .

Лишь в 1970 году вышел новый двухтомник с его фотографиями и кадрами из фильмов (переиздан в 1980 году) «Ленин». Коллекция фотографий и кадров состояла из 343 снимков в честь столетия со дня рождения вождя. Сборник содержал не только самую исчерпывающую коллекцию фотографий и кинокадров, зафиксировавших малейшие движения и самые выигрышные ракурсы лица и фигуры Ленина, но также и пространное и очень детальное описание его внешности [ 14 ] 14. Ленин. Собрание фотографий и кинокадров в двух томах Москва: Искусство, 1970. — С. 7−15. . Еще одно издание вышло в свет уже во времена М. С. Горбачева (1985−1991 годы), когда образу Ленина вновь хотели вернуть человечность и непосредственность [ 15 ] 15. Бойко А. А. Социально-политический авторский плакат 1980-х годов и искусство соц-арта: особенности, общее и различия / А. А. Бойко // Неофициальное искусство в СССР. 1950−1980-е годы. — Москва. [Ред.-сост. А. К. Флорковская, отв. ред. М. А. Бусев]. — М.: НИИ теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, БуксМАрт, 2014. — С. 361−370. .

В век фотографии большевикам удалось поощрять буржуазное искусство скульптуры как истинно пролетарское. Продолжили они использовать и такие уважаемые еще со времен Просвещения идеи, как культ великих людей, позаимствованный из практики Французской революции, а также культ психологической, научной и фактической достоверности в изображении героев времен Третьей Французской Республики [ 16 ] 16. Michalski, Sergiusz. Public Monuments: Art in Political Bondage, 1870−1997. London: Reaktion, 1998. 13−55. . Еще большему укоренению этих концепций в советской культуре способствовала структура модернистского производства: ускоренное создание специфической пролетарской культуры со своими традициями, местами памяти и «воображаемыми воспоминаниями» [ 17 ] 17. Андреас Гюйссен использовал понятие «воображаемого воспоминания», используя выражение Арджуна Аппадураи о «воображаемой ностальгии» в книге Modernity at Large (1996 год). Huyssen, Andreas. Present Pasts: Urban Palimpsests and the Politics of Memory. Stanford. 2003. 166. . Все упомянутые выше инициативы по коммеморации Ленина привели к формированию настоящей художественной индустрии, включавшей в себя коммерческие организации по созданию скульптур, производившие миллионы копий образов Ленина, и впечатляющий комплекс коммеморативных ритуалов, таких, как регулярные статьи в газетах и журналах, школьные экскурсии к мемориалам и памятникам, туристические путеводители и т. д.

Можно выделить три основные причины, почему государство с энтузиазмом распространяло массово воспроизведенные скульптуры: в первую очередь из-за нарушенных связей между художниками и покупателями искусства. Культурные блага могли распространяться только центральной властью, которая концентрировала всю систему производства и дистрибуции в своих руках. Первые предложения создать памятники Ленину появились сразу после его смерти в 1924 году. Их инициатор, скульптор-модернист Сергей Меркуров, получил образование в Мюнхене и вдохновлялся принципами Fin de siècle, благодаря которым он стал одним из выдающихся создателей посмертных масок российских знаменитостей, включая Ленина. В новой постреволюционной действительности именно он предложил массовые поставки копий портретов Ленина для нового социалистического общества. Его предложение поддержал Госиздат, который занялся рекламой и распространением статуй и бюстов [ 18 ] 18. Художественная жизнь Советской России 1917−1932: события факты, комментарии. Сб. материалов и документов — М.: Галарт, 2010. — С. 184−185. . Позже эта частная инициатива превратилась в один из самых успешных и долговечных проектов сохранения памяти. В 1928 году как получастное-полугосударственное образование появился кооператив «Всекохудожник» (Всероссийский кооперативный союз работников изобразительных искусств). Именно он заложил основы социалистической художественной индустрии на десятилетия вперед [ 19 ] 19. Янковская Г. А. Искусство, деньги и политика: советский художник в годы позднего сталинизма / Г. А. Янковская. Пермь; Изд-во Пермского государственного университета, 2007. — С. 144−165. .

Вторая причина была укоренена в идеологии советской экономической системы начала 1920-х годов, которая не допускала существования частных покупателей искусства, но в то же время предполагала экономику «государственного капитализма». Смерть Ленина в 1924 году пришлась на эпоху Новой экономической политики (НЭП, 1921−1928 годы). Система, которая ранее была построена на сети частных коллекций, в одночасье стала громоздким образованием из национализированных производств и хранилищ произведений искусства, основной задачей которого было обеспечить бесперебойное поступление идеологического товара во все уголки Союза. Если учесть, что художники сначала лишились всех меценатов, а в 1920-е годы еще и были обязаны платить значительные налоги, поскольку их считали частными нанимателями рабочей силы и приписывали к классу эксплуататоров, их тоже чрезвычайно интересовала работа на государственные предприятия и бесперебойность заказов [ 20 ] 20. Силина М. История и идеология: монументально-декоративный рельеф СССР 1920−1930-х годов / М. Силина. — Москва: БуксМАрт, 2014. — С. 106−107. .

Третья причина распространения массовой продукции была связана с новым социалистическим, антииерархическим путем распространения интеллектуальных благ. Анонимный характер производства, механизированный труд и равенство (например, единая система оплаты труда) привлекали ранних советских мыслителей, а также художников вроде представителей «Левого фронта искусств» (ЛЕФ), которых сделал известными на Западе Вальтер Беньямин [ 21 ] 21. Benjamin Walter. The author as Producer // Artist as Producer. Understanding Brecht. New York, London, Verso, 1998: 87. . Как писал Беньямин в 1936 году, у технически воспроизведенного произведения искусства нет авторитета оригинала, что, в свою очередь, ведет к независимости воспроизведенного произведения от традиций, ритуала и места, а его существование основано только на политике. Политика обладает властью создавать новые традиции и предавать забвению старые. Беньямин сравнил распространение репродукций с архитектурным феноменом — к построению пространства мы привыкаем за счет постоянного повторения [ 22 ] 22. Benjamin, Walter. «The Work of Art in the Age of Mechanical Reproduction.» Art in Modern Culture: An Anthology of Critical Texts. Francis Frascina, ed. London, 1992: 301−302 . Так было и в случае увековечения Ленина в Советском Союзе: система легко распространяла изображения и в то же время так же легко разъединяла их с местными или недавними политическими традициями.

Принципы анонимности, унифицированности, механизированности, легшие в основу деятельности комбинатов по производству массовой визуальной продукции кооператива «Всекохудожник» оформили социалистический метод создания новой антииерархической и, что важнее, антиэксплуататорской социалистической культуры.

Вскоре каждая деталь производственного процесса была продумана до мелочей. Для художников, которые должны были делать модели для массового копирования согласно производственному и тематическому плану, разработали стандартизированные договоры. Были установлены и стандартные расценки. Оригинальная работа проходила проверку специальной комиссии; в случае изображений Ленина это была Комиссия по увековечению памяти В. И. Ульянова-Ленина. Изображения Ленина были одними из самых дорогих, прямая связь между значительностью темы Ленина и размером гонорара была (не без иронии) отмечена в частных дневниках уже в 1925 году [ 23 ] 23. Янковская Г. А. Искусство, деньги и политика: советский художник в годы позднего сталинизма / Г. А. Янковская. Пермь; Изд-во Пермского государственного университета, 2007. — С. 147; О памятнике Ленину: Сборник статей Л. Красина, Э. Голлербаха, И. Фомина [и др.] / Графика С. Виндберга и М. Ушакова-Подскочина; Ред. Э. Голлербаха. — Москва: Гос. изд-во, 1924. — С. 99. . К 1950-м расценки, как и темы, были полностью упорядочены в соответствии с развитой иерархией жанров и художников, образовав коррумпированную систему привилегий. Покупателями массово воспроизводимых скульптур политических лидеров вроде Владимира Ленина и Иосифа Сталина (как и Льва Троцкого или Генриха Ягоды до их опалы) были крупные промышленные заводы. Эти скульптуры были необходимы для обеспечения символами государства и партии общественных пространств вроде площадей, вокзалов, рабочих клубов и т. д. Количество копий с учетом относительно небольшого количества уполномоченных советской властью скульпторов (5−10 человек в середине 1930-х) было впечатляющим. Например, к 1932 году бывший имперский скульптор Василий Козлов создал около 40 памятников Ленину для советских общественных пространств и сотни экстерьерных бюстов [ 24 ] 24. Силина М. История и идеология: монументально-декоративный рельеф СССР 1920−1930-х годов / М. Силина. — Москва: БуксМАрт, 2014. — С. 227. .

Другую популярную модель, созданную Георгием Алексеевым и одобренную государственной комиссией, воспроизвели в количестве 10 000 копий [ 25 ] 25. Государственный архив Ярославской области. Из истории скульптурной Ленинианы // http://www.yararchive.ru/publications/details/118/ (дата обращения: 28 июля 2015 года). . В 1950 году процесс копирования строго регламентировали: художники должны были копировать не оригинальную работу, а утвержденный «эталонный образец», то есть существовали копии с копий [ 26 ] 26. Янковская Г. А. Искусство, деньги и политика: советский художник в годы позднего сталинизма / Г. А. Янковская. Пермь; Изд-во Пермского государственного университета, 2007. — С. 171. . Как горько жаловался один из выдающихся скульпторов 1930-х Борис Королев в частном письме Наркому Просвещения РСФСРобразования Андрею Бубнову (репрессирован в 1938 году): «приспособленчество, духовное убожество, вопиющая неграмотность и пустая холодная официальность лежат неизгладимой печатью на всей распространенной скульптуре за эти пятнадцать лет» [ 27 ] 27. Борис Королев. 1885−1963. Каталог выставки/ Русский музей. Альманах. Вып. 205. СПб.: Palace Editions — Graficart, 2008. — С. 74. .

Действительно, вопиющее несоответствие рутинной работы по фотографиям и массового копирования и официально провозглашенной ориентации на воссоздание жизненных образов Ленина бросалось в глаза [ 28 ] 28. См.: Российский государственный архив литературы и искусства. Союз московских художников. Иосиф Чайков. Художественная промышленность и массовая скульптура. 27 ноября 1940 года. Ф. 2943. Оп. 1. ед. хр. 2096. Л. 3−24. . С началом политических репрессий партийные активисты с целью устранения собственных врагов широко использовали обвинения в низком качестве массовой продукции, которую продвигали бесчестные функционеры, причиняющей настоящий вред советскому искусству. Эта тактика была особенно ходовой во время Большого террора 1936−1938 годов [ 29 ] 29. Российский государственный архив литературы и искусства. Комитет по делам искусств. Письмо членов Союза скульпторов Платону Керженцеву. Ф. 2942. Оп. 1. Ед. хр. 101 (1). Л. 86−87. . Однако в это же время после аннексии западных территорий Украины и Белоруссии в 1939 году местные производства также переоборудовали в предприятия массового производства: «В Киеве, Харькове, Днепропетровске и Львове эти предприятия должны быть базой для творческого роста скульпторов, но они превращены в коммерческие предприятия, занимающиеся исключительно массовой продукцией» [ 30 ] 30. Российский государственный архив литературы и искусства. Союз московских художников. Ф. 2943. Оп.1. Ед. Хр. 2095. Л. 28. .

«Всекохудожник» ликвидировали в 1953 году (хотя он начал терять свое влияние уже в 1936—1938 годах, когда большинство известных работников кооператива подверглись репрессиям). Все его имущество отдали Художественному фонду СССР (Худфонд), который стал одним из монополистов в области производства и дистрибуции искусства вплоть до распада СССР в 1991 году [ 31 ] 31. Янковская Г. А. Искусство, деньги и политика: советский художник в годы позднего сталинизма / Г. А. Янковская. Пермь; Изд-во Пермского государственного университета, 2007. — С. 160−165. .

Следующий важный этап в истории увековечения Ленина начался после знаменитой кампании по десталинизации в 1954 году. Критика Сталина способствовали обновлению культа Ленина. Традиции и ритуалы вроде туристических экскурсий и ежегодных торжеств в честь революционных праздников включая день рождения Ленина стали с новой силой внедрять в развивающуюся инфраструктуру публичного искусства. Всесоюзная кампания празднования пятидесятилетия Октябрьской революции в 1967 году положила начало развитию социалистической иконографии, которая на деле мягко трансформировалась в деятельность по празднованию 100-летней годовщины рождения Владимира Ильича Ленина в 1970 году. Для обсуждения насущных вопросов празднования с 23 по 26 апреля 1969 года была созвана сессия Академии художеств в Москве, посвященная монументальной скульптуре. Градостроители, архитекторы и художники включая делегатов из дружественных стран коммунистического блока собрались для обсуждения актуальных проблем общественного искусства. Однако энтузиазм начинаний и юбилейных инициатив не пошел дальше речей и докладов. Так, в честь пятидесятилетия революции установили более 20 памятников Ленину, некоторые из которых были сделаны по одному лекалу [ 32 ] 32. Архив библиотеки Российской академии художеств. 26-й съезд Академии художеств СССР. Москва, 1967, с. 113−114; более 29 памятников, согласно Воронову Н. В., (Советская монументальная скульптура. 1960−1980. — Москва, 1984. — С. 133). . Тематически диапазон скульптур, посвященных одновременно годовщине революции в 1967 году и юбилею Ленина в 1970 году, был довольно невелик. Например, из десяти памятников, возведенных в 1967 году в честь годовщины революции, три были монументами Ленину, а остальные были посвящены космонавтам, куда более популярной и значимой теме того времени [ 33 ] 33. Архив библиотеки Российской академии художеств. 26-й съезд Академии художеств СССР. Москва, 1967. — С. 96. .

По сути за годы советской власти партийные активисты и художники так и не смогли создать какого-либо официально одобренного главного памятника революции или Ленину. Попытки, однако, предпринимались неоднократно и поражали амбициозностью. Это и памятник Карлу Марксу, первый камень которого заложил сам Ленин в начале 1920-х, это и печально известный Дворец Советов (1931−1960), который считали памятником Ленину в сталинскую эпоху, это и гигантский памятник Ленину на Ленинских горах (1958−1970) [ 34 ] 34. О памятнике Карлу Марксу 1910-х см.: Художественная жизнь…, С. 124−128, 190. Концепция Дворца Советов: Атаров Н. С. Дворец Советов / Н. С. Атаров. — Москва, 1940; Обсуждение конкурсных проектов Дворца Советов // Архитектура СССР. — 1960. -№ 1. -С. 39; Памятник Ленину в Москве: Ковалев А. Гению Революции //Архитектура СССР. — 1960, № 4. — С. 7−17. . В 1970 году открыли крупный музей Ленина в Ульяновске, а музей в Ленинских Горках смогли открыть только ближе к распаду СССР в 1987 году (вопреки планам сделать это еще в 1960-х) [ 35 ] 35. Розанов Е. Г. Архитектура музеев В. И. Ленина / Е. Г. Розанов, В. И. Ревякин. — Москва: Стройиздат, 1986. — С. 26−76; 90−182. .

Период 1960—1970-х стал новым в трактовке образа Ленина [ 36 ] 36. Архив библиотеки Российской академии художеств. 26-й съезд Академии художеств СССР. Москва, 1967, С. 121; Воронов Н. В. Советская монументальная скульптура 1960−1980 / Н. В. Воронов. — М.: Искусство, 1984. — 224 с. . Скульпторы и художники стали использовать более лаконичный силуэт и упрощенную позднемодернистскую трактовку фигуры, хотя лицо все еще изображалось в точной реалистической манере (ср.: памятник Ленину Льва Кербеля в Горках Ленинских 1959 г.; памятник Николая Томского в Берлине 1970 г.). Именно в это время появляется и краеведческая, и популярная литература, посвященная ленинским местам в СССР. В этом отношении показательна книга Марка Эткинда «Ленин говорит с броневика» (1969), поскольку лишь половина книги посвящена истории заказа и создания памятника, а вторая половина — это подробный и богато иллюстрированный рассказ о современном повседневном состоянии монумента в контексте множества государственных праздников, туристических экскурсий, и т. д. [ 37 ] 37. Эткинд М. Г. Ленин говорит с броневика: Памятник В. И. Ленину у Финляндского вокзала в Ленинграде / М. Г. Эткинд. — [2-е изд., доп.]. -- [Ленинград]: [Искусство. Ленингр. отд-ние], 1969. — 71 с. Большинство памятников для центральных городов были сделаны скульпторами, уже известными в сталинское время, такими, как Матвей Манизер, Евгений Вучетич или Вениамин Пинчук [ 38 ] 38. Воронов Н. В. Советская монументальная скульптура 1960−1980 / Н. В. Воронов. — М.: Искусство, 1984. — С. 104, 126−128. . Не считая нескольких художественных новаций, которые вскоре стали банальными из-за массового копирования, местные союзы художников продолжили следовать иконографии 1930-х. К 1991 году количество публичных монументов составляло не менее 7 000 только на территории России [ 39 ] 39. Сколько всего памятников Ленину? // http://leninstatues.ru/skolko (дата обращения: 27 июля 2015). .

Последний эпизод в истории увековечения Ленина начался перед распадом советской системы в 1989 году. Его начало было обозначено физической и метафорической иконоборческой деятельностью, этот этап продолжился забвением образов Ленина и памятных мест в 1990-е годы [ 40 ] 40. Gamboni, Dario. The Fall of the 'Communist Monuments. The Destruction of Art: Iconoclasm and Vandalism since the French Revolution. New Haven, 1997. 51−90; Kattago, Siobhan. Memory and Representation in Contemporary Europe the Persistence of the past. Burlington, VT, 2012. On Lenin Cult: Smith TJ. «The Collapse of the Lenin Personality Cult in Soviet Russia, 1985−1 995.» Historian. 2006. Vol. 60, issue 2. P. 325−343. . В России, эпицентре продвижения и экспансии коммунизма, процесс пересмотра роли Ленина и статуса памятников ему оказался весьма непростым. Образы Ленина были самыми популярными объектами в публичном искусстве слишком долго, и их было слишком много, чтобы скоро о них забыть. Так, памятники Ленину, занявшие стратегически важные места на центральных площадях советских городов, до сих пор являются точками притяжения туристов и горожан. Это и огромный памятник Льва Кербеля на Калужской (бывшей Октябрьской) площади 1985 года в Москве, и памятник 1926 года на площади Ленина в Санкт-Петербурге Сергея Евсеева.

Согласно статистике, большинство сохранившихся памятников в России находятся в столице страны — 103 скульптуры в Москве [ 41 ] 41. См.: Статистика памятников Ленину: http://leninstatues.ru/skolko (дата обращения: 27 июля 2015). Согласно последним сведениям, в мире осталось более 8500 памятников. . Организованно советская политическая массовая скульптура теперь хранится в единственном в своем роде парке советской скульптуре — в Музеоне в Москве и в музее РОСИЗО, который собирал работы социалистического реализма, включая политическую скульптуру, с 1940-х [ 42 ] 42. Соцреализм: инвентаризация архива: искусство 1930−1940-х годов: из собрания Государственного музейно-выставочного центра РОСИЗО: [авт. ст. З. И. Трегулова, Ф. М. Балаховская]. — Санкт-Петербург: Гос. музейно-выставочный центр РОСИЗО, 2009. — 71 с. . То, как памятники вписываются в окружающий их контекст, сильно зависит от их местонахождения и статуса. Как и в случае с Мавзолеем (который был закрыт декоративными щитами во время Парада Победы в мае 2014 года), памятники все еще занимают центральные площади в Москве и Санкт-Петербурге. Другие выпадают из поля зрения специалистов по наследию и не считаются частью истории академического искусства. Государственные учреждения по сохранению наследия утверждают снос объектов наследия, объявляя об их «посредственной» художественной и исторической ценности. Другие эксперты говорят о массовости копий как о поводе их не сохранять [ 43 ] 43. Лапина А. Архитектурное наследие / А. Лапина // http://riarealty.ru/news/20 140 124/402 391 669.html (дата обращения: 20 июля 2015). . Некоторые специалисты по наследию предлагают не учитывать их политическое значение и превратить множество памятников Ленину в деполитизированных «дедушек» и «добрых духов мест» в качестве туристической достопримечательности и площадок для местных событий [ 44 ] 44. Хрусталева М. Регионы ищут новые смыслы, магниты и бренды / Хрусталева М. // Ведомости. — 19 апреля 2015 // http://www.vedomosti.ru/realty/articles/2015/04/20… (дата обращения: 20 июля 2015). . Другие, как один из последних музеев Ленина в СССР, Красноярский музейный центр, переквалифицируются в центр современного искусства, музеефицировав экспозицию об Октябрьской революции в качестве объекта наследия [ 45 ] 45. Конкурс на художественно-проектную концепцию экспозиции «В зазорах идеологии» / [сайт] Музейный центр Площадь мира. Красноярск // http://mira1.ru/event/495 (дата обращения: 5 марта 2017). . Но все это происходит спорадически, и потому главное упускается из виду.

Как я хотела показать в статье, инфраструктура циркуляции образов Ленина как товара и есть наследие, которое необходимо понимать как один из самых впечатляющих проектов советской модернистской культуры.

Советская система выработала очень четкие критерии высокой культуры и престиж гуманитарного образования, где общественная среда, наполненная произведениями искусства, была частью естественной среды обитания советского человека [ 46 ] 46. Янковская Г. А. Искусство, деньги и политика: советский художник в годы позднего сталинизма / Г. А. Янковская. Пермь; Изд-во Пермского государственного университета, 2007. — С. 155−158. . Вся противоречивость этой среды заключалась в том, что при высоком статусе искусства, художники должны были работать над портретами, основанными на фотографиях, под контролем множества комиссий и цензоров, а горожане — жить в городских пространствах, наполненных плохими копиями. Сегодня эта проблема несоответствия между статусом искусства и социалистической индустрией искусства в СССР заставляет историков искать новые пути анализа общественного искусства в условиях тотальной историзации общественного пространства [ 47 ] 47. Силина М. Общественное достояние как травма / М. Силина // [сайт] Colta. — 21 декабря 2016 // http://www.colta.ru/articles/art/13 464 (дата обращения: 5 марта 2017). .

Статья основана на докладе М. Силиной «Мемориальная индустрия: увековечение В. И. Ленина в Советской России с 1924 года по сегодняшний день», прочитанном в сентябре 2015 года на Международной конференции «Места памяти социализма и коммунизма в Европе», Берн, Швейцария.